22 марта 2017 Кузнецов Роман выступил с докладом на открытом семинаре в Государственной думе, организованным Парламентским клубом Государственной Думы ФС РФ «Российский суверенитет» и Исследовательским центром «ДИСКУРС» на тему: «Содержание и развитие межгосударственного сотрудничества в социальной и гуманитарной сферах стран-членов ЕАЭС на современном этапе».
Стенограмма выступления:
В 2012-2013 гг. мы проводили исследование в рамках ЕЭП (результаты исследования здесь), опрашивали экспертов. Было около 60 человек из Казахстана, Белоруссии и России.
Те данные, которые были получены, мы перепроверили, и вот небольшая оценка того, как развиваются события.
ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ?
В основе Евразийского экономического союза, собственно, и Единого экономического пространства, которое было, стоит единственный принцип, единственная ценность – это экономическая выгода. В свое время, когда Союз создавался (из ЕЭП переходил в ЕАЭС) была экономика роста определенная, были высокие цены на нефть в России и Казахстане (я больше буду говорить про Казахстан и Белоруссию, как основных игроков ЕАЭС). Было обоснованным ввести такой принцип, чтобы быстрее продвинуть интеграционные процессы. И многие надеялись на какой-то синергетический эффект от сложившегося сотрудничества. Но уже тогда Белоруссия первая задала вопрос, а если будет не выгодно сотрудничество, если будет не выгоден Союз, что тогда?
И следующий пример, который продлевает этот принцип — те отношения, которые сложились между Россией и Белоруссией по поводу стоимости углеводородов. Республика Беларусь, пользуясь принципом экономической выгоды, пытается получить наиболее выгодные условия по поставкам углеводородов. Со своей стороны Россия напоминает Белоруссии, что есть какие-то рамки, за которые желательно не переходить.
Общее прошлое
Можно сказать, что нас объединяет общее прошлое, какие-то общие ценности, если строить дальнейшее социальное и гуманитарное сотрудничество. Общее у нас прошлое, но есть момент – отношения к этому прошлому. Если Россия и Белоруссия говорит о том, что это была большая трагедия, большая утрата, как написано на слайде «украли страну», то у Казахстана совершенно другое отношение (я больше говорю про казахстанскую элиту). Они говорят, что получили независимость 27 лет назад, и это огромный плюс, который позволил республикам развиваться. Если мы говорим про другие ценности — религиозные, то здесь тоже много нюансов. Если брать Беларусь — это больше атеистическое государство, Россия -Православие и Ислам, Казахстан — это Ислам, плюс приходит арабский Ислам и так далее. Здесь говорить о каком-то ценностном единении достаточно проблематично.
Доверие
Любая интеграция требует доверия от участников взаимодействия. Здесь карта показана, если кому-то не видно, я поясню. В правом нижнем углу — это Абхазия и Южная Осетия, события восьмого года, когда перешли эти регионы под протекторат России, вверху Новороссия, точнее Донбасс не признанный и внизу Крым. Так вот, когда в восьмом году произошли эти события, скажем так, Казахстан напрягся. Имеется в виду казахстанская элита. После того, как произошли события в Крыму и на Донбассе, то уже напряглась собственно белорусская элита. Мало того что не было доверия по поводу экономической выгоды, была высокая степень неопределенности, но когда за 10 лет 3-4 региона перешли или переходят под протекторат России, это доверие сменяется опасением от «большого» соседа.
Информационная повестка
И информационная повестка, которая нас может объединять, здесь указаны фотографии, все знают кто это?
— Да.
Украинскую повестку мы хорошо знаем, мы знаем их лидеров партий, их экспертов и так далее. Но простой россиянин не знает, кто второй человек в Казахстане, они не знают, кто второй человек в Белоруссии. Мы не живем информационной повесткой интеграции, просто этот вопрос в информационном поле совершенно отсутствует.
Наука и образование
По поводу науки и образования…Когда мы проводили исследования, еще не было такого большего кризиса. Но, тем не менее, если говорить про науку и образования, то в свое время эксперты Белоруссии говорили: «У нас нет денег поехать в Москву и посетить конференцию», а Казахстан говорил, что «ваши университеты не предоставляют тот сервис, за который мы можем заплатить и приехать. Нам легче съездить в Израиль, и там получить образование, чем ехать в Россию, как-то договариваться, унижаться и так далее».
Второй момент — нам нужна наука, которая интегрировала в себя не только ученых Казахстана и Белоруссии и стран ЕАЭС, а нужна наука, которая могла представлять весомое научное сообщество, но без Украины и Польши, если мы их не интегрируем в единое пространство, серьезных результатов не получим.
То есть, здесь интеграции пока нет. В свое время Казахстан с 90-х годов очень сильно ориентировался на Запад, ввел первый Болонский процесс, систему «Балашах», когда студенты получали бакалавриат в Европе. Интеграция между наукой и образованием практически отсутствует.
Русский язык
И собственно, то что объединяет, безусловно, это русский язык. Если в Белоруссии русский язык является государственным языком, там он распространен повсеместно. В Казахстане есть государственная политика по сокращению русского языка, и русский язык является языком межнационального общения. Соответственно он пока необходим, но если мы будем увеличивать русское языковое пространство, то будут уменьшаться национальные языки, соответственно будет подрываться самостоятельность и независимость тех государств, с которыми мы в союзе. И здесь есть конфликт интересов. С одной стороны, наше гуманитарное сотрудничество — втянуть 5 стран в русское языковое пространство, но большого интереса (вспоминая наше десятилетнее прошлое, между Беларусью, Казахстаном и другими странами), чтобы развивался русский язык, нет.
Стратегия Союза.
Главный вопрос — чего мы хотим от этого Союза? Если мы достигли уровня определенной интеграции, и это нас устраивает, то в принципе то, что сейчас происходит — это нормально. Сейчас не эффективны никакие Союзы. Тот же самый Европейский союз трещит по швам. Нет примеров в современном мире тех союзов, на которые можно ориентироваться.